Заложники «Великих преобразований»

Пестрое многонациональное население городка было разным по вероисповеданию.

Примерно метров на 10 северо-западнее центрального входа в нынешний райсовет, когда-то стояла маленькая деревянная церковь Успения.

16 мая 1855 года при обстреле города кораблями англо-французской эскадры, она сгорела.

Но через несколько лет чуть западнее в, память о ней, на том месте, где теперь памятник «Скорбящей матери», был воздвигнут кафедральный Успенский собор.

Вскоре стройное каменное сооружение стало украшением города. Громада его купола и колокольня хорошо просматривались издалека.

А в старых морских лоциях храм значился ориентиром для моряков.

Внутреннее его убранство было небогатым.

Росписан он не был. На парусах 4 евангелиста, какое-то изображение в куполе да выкрашенные панели. Пол был деревянным.

Над алтарем всегда висела своего рода реликвия – единственная уцелевшая со старого храма икона, чуть поврежденная, с изображением во весь рост Христа Спасителя.

Один раз в год в каждое Прощенное воскресенье перед Великим постом ее опускали прихожанам для исцеления.

Успенский собор. Вид с перекрестка нынешних улиц Володарского и Воровского.

В Успенском соборе. В переднем ряду крайний слева протоиерей отец Ефрем, в центре – архимандрит Семен, правее – отец Сергий, крайний справа – церковный староста Карпенко.

Слева, во втором ряду, – протодиакон Иоанн (Синицын), справа – Иоанн (Осмолов). Над царскими вратами видна уцелевшая икона Христа Спасителя. Фото 20-х годов.

Успенский собор. Вид с перекрестка улиц Вокзальной и Соборной. У ограды торговля арбузами

Весь храмовый дворик по периметру был окружен песчаной аллеей, вдоль которой рос стриженный кустарник.

В северной и восточной частях двора, в маленьких кованых оградках, среди акаций и тополей, располагалось около 10-ти могил священства.

При храме была маленькая, крытая железом, церковноприходская школа на 2 класса.

Перед войной в ее помещении находилась городская библиотека (см. схему №1 «Город и торговля»).

Дома, где жило некогда священство, по ул.Вокзальной (Володарского) до сих пор стоят целы и невредимы под номерами №№19, 23, 29. Их легко отличить от более поздних по манере кладки и качеству постройки.

Весь дворик храма был обнесен добротной кованой оградой с чугунными столбиками. В 20-ти метрах от восточной калитки, выходившей к базарной площади, на месте алтаря разрушенной церквушки, стояла каменная часовенка, со сферическим куполом и крестом.

Двери ее всегда были открыты. Внутри стояли иконы, горела лампада.

И никогда никому не приходило в голову осквернить святыню, будь то православные, иноверцы или вовсе пришлый люд.

Из чего следует вывод, что основную массу населения составляли хоть и малограмотные люди, но не безнравственные.

Нельзя не вспомнить о религиозных празднованиях. Обычно зимой, на Крещение, был крестный ход.

Вся живописная процессия с хоругвями и иконами из храма направлялась по ул.Соборной (Воровского) в порт.

Здесь у артезианского колодца, в виде часовни, святили воду и шли дальше, к морю, где мастерами-энтузиастами заранее готовилась прорубь, а из льда сооружался большой, вертикально стоящий, красного цвета крест (в качестве красителя использовался свекольный сок).

Из присутствующих обязательно находился один или несколько желающих совершить обряд погружения в ледяную «прорубь-купель», после чего процессия возвращалась.

Протоиерей отец Сергий. В миру Сергей Михайлович Дубровин. Умер в 1936 г.

Были в Геническе и свои мастера колокольного звона. Особенной симпатией у горожан пользовались портной Марк Шишацкий и псаломщик Мина Васильевич Бурлин.

На колокольню они поднимались, в основном, по большим праздникам, и лился тогда волшебный перезвон, отражаемый зеркальной гладью вод моря и Сиваша на 15-18 верст вокруг.

Одним из священников-старожилов храма был отец Петр (похоронен у стен собора).

У него была приемная дочь – воспитанница, ставшая впоследствии учительницей русского языка и литературы – Анфуса Андреевна Пятковская.

Довоенному поколению школьников она запомнилась строгостью нравов и требовательностью.

Не безынтересна и история мужского монастыря. Она тесно связана с легендарной личностью старика Созонтия.

Однажды перед собранием депутатов в здании земской управы появился нищий. Некоторые из присутствующих его знали.

Слыл он в городе за человека кроткого, набожного, обладавшего якобы даром прозорливости.

Ходил всегда необычно. И летом, и зимой носил на босу ногу сапоги, да старое изношенное пальто.

Дождавшись начала собрания, он обратился с просьбой выделить ему в личное пользование небольшой участок бросовой земли, что у подножия глинистого косогора, будто бы для постройки монастыря.

Никто тогда серьезно к этому не отнесся, но участок выделили. Здесь он вырыл себе келью и жил отшельником, собирая на храм подаянием.

Года через два он вновь явился на собрание, на этот раз с просьбой дать указание завозить на строительство камень, предоставив при этом свою долю небогатого наследства, доставшегося ему после смерти отца, вместе с суммой денег, жертвованной людьми.

Собственно, после этого и началось строительство монастыря. Помогали кто чем мог.

Из ближних и дальних деревень брали зерно, муку, деньги.

Не обошлось, конечно, и без помощи православного купечества. Строительство основных монастырских помещений и собственно храма Рождества Пресвятой Богородицы было завершено в 1905 году.

К сожалению, время сохранило нам лишь одно имя человека, принимавшего участие в кладке храма – это каменщик Иван Михайлович Никишин.

Но основной объем работ по обустройству монастыря, конечно, лег на плечи монахов.

Монахи мужского монастыря. Справа, на переднем плане, основатель монастыря Созотий Иванович.

Двор мужского монастыря. Справа внизу – часовенка.

Схема мужского монастыря в Геническе

1. – Храм Рождества Пресвятой Богородицы;
2. – Нижняя терраса двора;
3. – Земляные кельи монахов;
4. – Хозяйственный бассейн;
5. – Часовенка;
6. – Келья старика Созонтия;
7. – Хоздвор;
8. – Аллеи с песчаными дорожками.

В пыльном, еще безводном городке, исторический центр которого только формируется, монастырь быстро превращается в своего рода оазис, тихую обитель.

В нижней части его двора расположились бассейн, хозяйственные помещения, конюшня, огороды и цветники.

В верхней стояли храм и здание трапезной с монашескими кельями (в нем помещение кожвендиспансера).

От храма к трапезной шла аллея деревьев с песчаной дорожкой, по обе стороны от которой росли розы. Во дворе было много скамеечек для отдыха.

С выводком птенцов чинно прогуливались павлины.

Трапезная была обсажена виноградом, который тянулся к окнам второго этажа, вызывая у детей чувство восторга и любопытства.

Вход во двор монастыря был открыт для всех желающих. На маленькой нижней террасе, что располагалась справа от центрального входа в храм, стояла часовенка (см. схему и фото).

Внутри находился дежурный монах и читал псалтырь. В ней стояло множество икон, горела лампадка. У южной ее стены был колодец с краном.

Напротив часовенки, с восточной стороны террасы, прямо в земле в виде ниш были вырыты две кельи. В эпоху гонения на священство в одной из них жил старенький глухой монах отец Алексий, в другой – матушка Модеста с послушницей.

Женщины были беженками с одного из разоренных Крымских монастырей. Какое-то время матушка Модеста выполняла в храме обязанности регента и псаломщика.

В северной стене косогора до сих пор сохранился след еще трех маленьких земляных келий.

С 1927 года после отбытия тюремного заключения в Геническе появляется архимандрит Тихон.

Архимандрит Тихон. В миру – Матвей. Умер на 91-ом году жизни.

Иногда, по праздникам, он правил службу. До 40 лет этот человек плавал боцманом на корабле, затем принял монашеский сан.

После войны служил в Святотроицком соборе г. Симферополя со знаменитым Архиепископом Лукой (в миру Войно-Ясинецкий – профессор хирургии).

Тихон умер в 1950 году, оставив в сердцах геничан добрую о себе память. Похоронен в Симферополе.

В том дворе, где живет сейчас священник Иван Васильевич Терешко, был большой старый дом. Принадлежал он Карпиковым.

Несколько лет тому назад умерла последняя его обитательница Бабенко Марфа Ивановна (Карпикова в девичестве). На глазах у нее и детей был изрублен шашками ее муж-священник, а тело брошено в колодец. Революционные моряки требовали у него отречения от Бога. Но случилось это не в Геническе.

Монастырь имел подземное сообщение через старые катакомбы, приспособленные для хознужд, со двором Успенского собора.

У монахов было свое хозяйство – лошади, подводы, они сами чинили сети и ловили рыбу.

Здесь располагался женский монастырь в Геническе до революции 1917 года

Уже перед самой революцией на углу нынешних улиц К. Маркса и Куйбышева открылся небольшой женский монастырь с числом монашек не более 6-8 человек.

Храма еще не было.

Во дворе был колодец, фруктовый сад с персиковыми и абрикосовыми деревьями да пара лошадей с повозкой типа фургона.

Хозяйственной частью занимался наемный работник из мужчин, он же сторож.

Монастырь ограждался забором. Строение, где расположились кельи монашек по ул. К. Маркса, №19-21, частично сохранилось до наших дней.

Здесь располагался женский монастырь в Геническе до революции 1917 года

В первом десятилетии XX века в связи с быстрым ростом населения, а также для привлечения в город рабочей силы, местными органами власти принимается решение разобрать в Юзкуях почти потерявшую приход церковь и перевезти на русское кладбище.

Все это мероприятие проводилось по доброй воле за счет средств еврейского купечества, при активном участии Якова Троника.

Храм «Всех святых» был поставлен по правую сторону от центрального входа в старое, ныне закрытое, кладбище.

В нем не только отпевали покойников, но и ежедневно велась служба.

Раз в год, в Престольный день, съезжалось священство на общее богослужение.

Кроме христианских храмов, в городе было три синагоги. Самая большая из них и красивая располагалась на территории, где теперь двор детсадика «Рыбка».

При ней была 4-х классная еврейская школа – хедер.

Вторая синагога с мацопекарней стояла на улице Соборной (Воровского, №85) – здание сохранилось.

Местоположение третьей, самой маленькой, остается неизвестным.

Заканчивая главу, хочется несколько слов сказать о той печальной участи, которая постигла эти, в общем-то, безобидные культовые заведения, несшие в души людей веками сложившийся порядок и культуру.

Помещение главной синагоги занял Осавиахим.

До войны, в результате взрыва примуса, в здании случился пожар, сгорели деревянная лестница, балкончик, веранда. В войну здание разрушено бомбой.

В 1934 году бригадой братьев Артеменко была разобрана кладбищенская церковь. Добротный деревянный брус распилили на доски и в том же году изготовили парты для учеников II школы. Старик, делавший эти парты, рассказывал:

«Хороший был лес, выстоянный, смолистый. Никогда больше не приходилось работать с такой качественной древесиной».

В 1932 году был закрыт Успенский собор, а в 1936 году разобран бригадой того же состава. Камень его пошел на закладку фундамента и строительство санатория (ныне улица Приморская, между больницей и маяком).

Но людей, проектировавших его, вскоре репрессировали, якобы за умышленно близкое расположение строящегося объекта к обрыву.

Перед войной строительство прекратили, а камень в период оккупации разобрали на личные нужды.

Ограду храма еще в те времена передали больнице, но в связи с расширением ее территории в 70-х годах, необходимость в ней отпала.

Меньшую ее часть продали людям, а остальная разворована. Сохранившийся ее фрагмент служит теперь забором в частном дворе по переулку Казакова, №5.

Материал из разграбленных ризниц не пропал. Из него пошили тюбетейки, навсегда оставшиеся в памяти довоенного поколения геничан.

К храму «Рождества Богородицы» судьба отнеслась более благосклонно.

Здание уже начали разбирать, но группе молодежи, во главе с Семеном Абрамовичем Биджановым, удалось отстоять его под спортзал.

Над могилой Созонтия надругались.

Он был захоронен в южной стороне главного нефа. Перед войной храм стал зернохранилищем.

В оккупацию, 21 ноября 1941 года, в день Архистратига Михаила, его открыли вновь. Настоятелем стал отец Константин (в миру – Константин Казимирович Климпаоский).

Отец Константин с семьей. Фото 1909 года.

Все тяготы по сбору церковного имущества и восстановлению разрушенного инвентаря легли теперь на его плечи. Но после освобождения Геническа нашими войсками он был арестован за то, что оказался свидетелем международного расследования известной Винницкой трагедии, проводимой в рамках государств-союзников Германии.

На сей раз злодеяния совершали не фашистские изуверы, а коммунисты. Были раскопаны тайные захоронения массово истребленных людей – «кулаков», дворянства, интеллигенции, а также священства.

Некоторых зарывали заживо, о чем свидетельствовало наличие в желудке и кишечнике большого количества глины.

22 августа 1943 года отец Константин рассказал увиденное горожанам. [23] Умер он в тюрьме. Позже, за отсутствием вины, реабилитирован посмертно.

Прошли годы. Храм снова закрыли, превратив в спортзал.

Лишь 21 августа 1989 года состоялось его третье открытие, а в 1990 году купол и барабан его восстановлены в своем первозданном виде по проекту моего отца инженера Пихули Михаила Аверьяновича.