Тактика уличного боя Лейбштандарта в Херсоне ничего особенного не представляла, всё дело было в исполнении.
Выше говорилось, что воевать немцам не привыкать.
Профессионально владея навыками боя, зная множество боевых приёмов и уловок,
они продвигались по улицам города метр за метром вслед ливню пушечных и пулеметных очередей и при поддержке артиллерийского и
минометного огня.
Мешающие огневые точки подавлялись в простейшем случае
сосредоточенным огнём нескольких стрелков или пулеметом,
если этого было мало - вступали в дело автоматические пушки бронетранспортеров, минометы, противотанковые пушки, пехотные орудия,
словом пускалась в ход вся огневая мощь артиллерии батальона.
Часто огневые точки, оборонительные узлы не штурмовались,
а попросту обходились дворами и переулками. Не упускалась малейшая возможность просочиться в тыл обороны.
В морской пехоте люди были не такими опытными и менее
искушенными, на поддержку тяжелым оружием и боевыми машинами надеяться им неприходилось, но уступать противнику они не собирались.
Народ был по большей части обстрелянный. И отваги им
было не занимать. Кроме того, было в руках морпехов не только старьё, вроде трёхлинеек и «максимов»,
была у моряков своя козырная карта: большая часть морских пехотинцев была вооружена самозарядными винтовками Токарева СВТ-40.
Винтовки эти для немецкой пехоты явились неприятной неожиданностью: «Русские поголовно вооружены ручными пулемётами».
Генерал Гудериан: «Её (советской пехоты) вооружение ниже
немецкого, за исключением автоматической винтовки».
Десятизарядная, скорострельная, по размерам и весу
не превышающая армейский карабин, удобная для боя в открытом поле, в траншеях и в городских условиях,
винтовка пользовалась в морской пехоте заслуженным уважением.
К. Мейер: «Советские матросы сражаются ловко, точно дикие кошки».
Балакирев с пожарной каланчи руководил сражением,
скупо расходуя скудные резервы, используя свою единственную огневую силу – пулеметную роту повзводно на самых горячих участках.
Курт Меер несколько раз говорит о сильном пулеметном огне, значит доставалось.
Сражение в городе – это всегда дробление на множество схваток,
однако четко прослеживалась тенденция; к центру Херсона, к Днепру, моряки противника не пускали, причем, на все направления сил
у них, видно, не хватало и эсэсовцы постепенно продавливались клином между моряками, держащими фронт на окраине со стороны Николаевского
шоссе и линией обороны морских пехотинцев, развернутой комендантом для прикрытия центра.
Назревала ситуация, грозившая отрядам Балакирева
на Николаевском направлении быть отрезанными от своих и комендант города к полудню, в соответствии с обстановкой,
приказал отводить их к центру, а истребительный батальон, как более слабую боевую единицу - в порт для эвакуации.
Одновременно были предупреждены о готовности к уходу городские власти.
Заблаговременно созданные группы моряков приступили
к подрыву резервуаров на нефтеперерабатывающем заводе, железнодорожных путей на станции и в порту, уничтожению других сооружений.
Морская пехота продолжала уличные бои, сдерживая противника.
На нефтеперерабатывающем заводе взрывали нефтехранилища,
горящая нефть текла по Молочной балке к Кошевой протоке, густой черный дым затягивал небо.
Горел завод им. Петровского, полыхал консервный завод.
На территории морского порта один за другим загорались склады, на Комсомольской улице горел взорванный телеграф.
Большие ёмкости с нефтепродуктами на нефтегавани взрывать
то ли не торопились, то ли возникла какая-то помеха, но им, расположенным на Канонерском острове, захват противником пока не грозил.
Они были расстреляны позже артиллерией Дунайской флотилии из Голой Пристани.
Горящая нефть плыла по Днепру, сжигая все на своем пути.
С.И. Кривошеин констатирует, что нефтеперерабатывающий
завод и нефтяные емкости в нефтегавани ни разу противником не бомбились и высказывает предположение, что немцы рассчитывали захватить
их в целости и сохранности. Так, видимо и было.
Жители не показывались на улицах, город выглядел пустынно,
но без грабежей не обошлось. Взламывались магазины, склады, квартиры эвакуированных.
Патрули моряков и ополченцев расстреливали любителей
чужого добра на месте, но стоило патрулям удалиться, грабежи возобновлялись.
Подступы к порту были перекрыты военными моряками,
проход только по пропуску от военного коменданта.
Саперы 9-й армии развели понтонный мост накануне, а
мостовые понтоны укрыли под левым берегом. Они могли ещё понадобиться.
Забегая вперед, заметим, что 6 сентября понтоны были всё-таки затоплены.
К тому времени надежда отбить Херсон угасла, да и от самого Днепра приходилось уходить.
Переправа продолжалась военными и гражданскими судами.
Между тем положение в городе обострялось с каждым часом,
морякам всё труднее было сдерживать усилившийся натиск немцев.
Вот снова К. Мейер: «Улица извивается змейкой
по территории древней крепости. Советские артиллеристы обстреливают нашу колонну с восточного берега».
Как сказано выше, эти слова его относятся уже к
четвертому часу дня. К этому времени последний из наблюдателей на пожарной каланче, обнаружив просачивание немцев на площадь
Свободы и в валы старой крепости, то есть, в непосредственную близость от каланчи, покинул свой пост и переулками вернулся в порт.
Несколько раньше, свернул командный пункт и отправился
со своим штабом в порт комендант города Балакирев.
Уходили с колоколен артиллерийские корректировщики с
монитора «Ударный» и канонерок «Днестр», «Буг». Оставили здание горкома и ушли в порт, для посадки на суда, городские руководители.
На перекрестке улицы Краснофлотской стояли посты
заграждения из военных моряков, проверяя пропуска в порт.
На площади, против улицы Коммунаров моряки
поставили орудие на случай появление танков противника, но было у них, пишет С.И. Кривошеин, только три снаряда.
Между портом и причалами в Конке продолжали
курсировать бронекатера, для них всё ещё находилось что возить.
На пароход «Профинтерн» грузились последние подразделения истребительного батальона, половина его была уже в Цюрупинске.
К этому времени территорию порта немцы уже обстреливали
из минометов. Вперемежку с взрывами мин взлетали на воздух подрываемые стрелки портовых железнодорожных путей.
В конце-концов разведбату Лейбштандарта удалось
обойти северный фланг обороны моряков и прорваться к берегу у элеватора.
Бронетранспортеры тут же подвезли орудия калибром 37-51 мм.и те открыли огонь по порту, по судам.
Стоящий у причала речного вокзала минный заградитель
Дунайской флотилии «Колхозник» вёл непрерывный огонь из орудий и пулеметов.
Он держался, пока мог, затем, весь изрешеченный, приняв на борт группу морских пехотинцев, отошёл в Старый Днепр за остров Большой Потемкин.
Бой с немецкими орудиями и бронетранспортерами,
вышедшими к берегу, вели бронекатера. Это был неравный бой.
Бронетранспортеры, с их автоматическими 20-мм пушками,
и противотанковые орудия стреляли из-за всякого рода укрытий, в то время как катера были полностью на виду.
Тонкая противопульная броня корпуса бронекатеров не спасала даже от 20мм.снарядов.
Катер БКА-201 взорвался от попадания, видимо,
в артиллерийский погреб. Почти весь экипаж погиб. Это была не единственная потеря Дунайской военной флотилии в тот день.
Несколько позже выбросился на берег загоревшийся штабной корабль «Буг», сгорели две минные баржи.
Около 16 часов к миномётному обстрелу порта
добавился пулеметный огонь разведбата. Немцам был уже виден большой «Профинтерн» и к нему потянулись пулеметные очереди противника.
Пароход даёт тревожные гудки, не успев убрать трапы,
обрывая швартовные концы, отходит от причала в направлении Перебойны в Конку, на Цюрупинск.
Противник штурмует подходы к порту от элеватора, а к
центральным воротам продолжают прибывать из города группы морских пехотинцев, подвозятся раненные.
Балакирев устраивает в одном из портовских зданий последний
опорный пункт обороны, что бы в случае прорыва немцев на территорию, не дать им распространиться по порту, прикрыть посадку на суда.
Не все ещё вернулись группы морпехов и для них комендант держит у причала паром, буксируемый катером «Желябов».
На катере надёжный экипаж подкомандой начальника пристани Н.И. Слинкова.
Артиллерия с левого берега прикрывает порт огнём
своих орудий и минометов. Время, казалось, остановилось, минуты тянутся как часы; группы моряков из города продолжают прибывать,
но ситуация стремительно ухудшается.
Немцы под прикрытием бронетранспортеров с орудиями на
буксире врываются на территорию порта, тут же отцепляют и устанавливают вначале одно, затем другое орудие.
Артиллерия с левого берега засыпает их снарядами.
Часть порта в руках у немцев, часть – у наших.
Со всех сторон густой пулеметный огонь. В порту от эвакуации осталось много всякого добра – бочки с горючим, ящики с боеприпасами,
тюки разного имущества; теперь всё горит, всё взрывается. Одно орудие немцев валится в воду.
Защитники порта, отстреливаясь, перебираются на паром и уже
с палубы ведут огонь по противнику.
Балакирев и его маленький штаб на опорном пункте,
все взялись за оружие – ещё несколько минут выгадать для тех, кто не успевает.Бой продолжается.
В команде «Желябова» уже несколько раненых. Ждать больше нельзя,
получив разрешение, катер отваливает от причала с паромом на буксире, при этом немцы успевают послать снаряд в борт парома.
Мелкие катеришки, моторные лодки подскакивают к причалам,
под пулеметным огнём забирают припоздавших, кого и как придётся.
Как назло и Днепр будто взбесился – вздулся как в весенний паводок,
мутный, весь в водоворотах, в пене – сапёры 18-й армии взорвали Днепрогэс.
Кому повезло достичь противоположного берега, кому не повезло.
И вот, в порту кажется уже никого не осталось.
За комендантом Херсона капитаном 3 ранга К.М. Балакиревым и его
помощниками прислали специальный глиссер, до него им приходится добираться ползком, с перебежками.
Глиссер уходит, прижимаясь к берегу, лавируя между полузатопленными
судами, чтобы избежать попаданий. Порт опустел.
Но всё ещё появляются опоздавшие одиночки, пытаются
перебраться на левый берег всякими способами, даже вплавь. И до последнего их всех продолжает прикрывать огнём, оставшийся добровольно
в здании последнего опорного пункта обороны безымянный пулеметчик.
Не подпуская ни пехоту ни бронетранспортеры, он стрелял, пока не закончились патроны…
С окончанием боя за порт закончилось и сражение за город.
Только тогда наступающие от Николаевского шоссе подразделения Лейбштандарта соединились с разведбатом.
Мейер пишет, что стрельба в порту затихла около 16 часов, что соответствует 18 часам московского времени.
О потерях разведбата при штурме Херсона немец помалкивает,
жалуется лишь, что «… теперь, после стольких боев и выхода к этому водному рубежу (Днепру), наш батальон уже больше не был полноценной боевой
группой.
Мы могли выставить лишь часть своего прежнего состава.
Не требовалось много усилий для того, чтобы подсчитать, как много времени пройдет до того момента, когда наш гордый батальон
прекратит существование как боеспособная единица».
Тот же Курт Мейер, описывая путь своего батальона от границы до
Ростова на Дону, не упускает сообщить, сколько захвачено в каждом бою пленных.
Всё это правда, немец если и преувеличивает, то немного. Такими мы были в 41.
И при всем при том, повествуя о боях за Херсон, Мейер о пленных не обмолвился ни словом.
Видимо, их почти и не было, хотя война есть война, бывает всякое.
Вот, кстати, эпизод, описанный Кривошеиным:
18 августа, севернее консервного завода, немцы на двух мотоциклах гнали захваченных двух матросов и офицера,
но нарвались на заставу истребительного батальона и сами оказались в плену.
После занятия Херсона дивизия СС «Лейбштандарт А. Гитлера»
оставалась в городе до 22 августа, после чего, будучи сменена 73-й пехотной дивизией, отправилась для отдыха и приведения себя в порядок
в Первомайск Снигиревского района, куда ещё прежде убыли подразделения, не принимавшие участия в боях.
Там эти подразделения отличились массовыми убийствами
еврейского населения: 18 августа они расстреляли 40 человек, а 19 августа их жертвами стали ещё 740 женщин стариков и детей.
Прибывший основной состав дивизии, в том числе и батальон
Мейера, удобно разместились в «освободившихся» жилищах и пребывали в Первомайске до 8 сентября.
О массовых казнях населения своими сослуживцами, Мейер,
естественно, не пишет, эти сведения приводит А.И.Круглов в книге «Хроника Холокоста в Украине 1941-1944г.»
Пришло время сказать слово о К.М. Балакиреве.
С.И. Кривошеин отзывается о нём, как грамотном, волевом командире, смелом в принимаемых решениях и обаятельном человеке,
душой среди моряков, кто умел сочетать высокую культуру внешнего облика с несгибаемой волей, человеческую душевность и
такт с высокой требовательностью.
Что ж, Константин Михайлович совсем неплохо для
штабного офицера-моряка и для того времени, да с теми силами, которые ему были вверены, провёл сухопутное сражение в городских условиях.
Он выполнил всё, что ему было поручено,
отступил только после упорного боя с превосходящим противником и разве был другой выход ?
Отступил достойно, сумел вывести в условиях непрекращающегося боя всё вооружение и почти всех бойцов.
После расформирования Дунайской военной флотилии в Керчи, в
ноябре 41 года, капитан 3 ранга К.М. Балакирев командовал отрядом сторожевых кораблей
Ладожской военной флотилии, показал себя и там волевым смелым человеком. Перенёс тяжелое ранение.
Будучи капитаном 2 ранга, в 1943 году получил назначение
начальником штаба вновь созданной Днепровской военной флотилии и с ней, уже капитаном 1 ранга, вошёл в Берлин.
Вскоре после окончания войны К.М. Балакиреву
присвоили звание контр-адмирала.
Был это человек видный, по словам комфлотилией В.В.Григорьева
– «загорелое обветренное лицо, грудь колесом, мощная, почти квадратная фигура здоровяка-крепыша, которому всё нипочём».
Адмиралы Левченко и Абрамов не ошиблись, поручив именно ему такое дело.
Падение Херсона меняло ситуацию для 296 сд,
выдвинувшейся на новый рубеж: дивизия входила в боевое соприкосновение с противником.
Штаб разослал по частям и подразделениям приказ:
«БОЕВОЙ ПРИКАЗ №3 ШТАДИВ 296 ЧЕРВОНА КУЛЬТУРА 19.8.41 г.
11.30 карта 100000 Серия "Г"
1. Пр-к распространяется на плацдарме правого берега р. Днепр,
освобождаемом нашими частями. Появление его развед.групп возможно сутра 19.8.41 г. на берег р. Днепр и попытки переправ через р. Днепр.
1. В оборонительных районах частей дивизии иметь постоянное
наблюдение из окопов каждого отделения в сторону пр-ка.
Автоматическое оружие и винтовки иметь готовыми к стрельбе, подготовить для них данные для ночной стрельбы.
Промежутки между оборонит.р-нами подразделений - постоянно просматривать парными патрулями.
2. До начала наступления противника, в ночное время иметь
в окопах бодрствующими и готовыми к бою 50% состава людей.
3. В течение 19.8.41 г. с личным составом, обслуживающим
автоматическое оружие, отработать приёмы и правила стрельбы, наводку, прицеливание,ведение огня, разборку, чистку и смазку,
устранение задержек.
Со всем личным составом отработать материальную часть
(гранаты) РГД, правила хранения и обращения с гранатами и запалами, правила и приёмы метания гранат.
Практически показать метание боевых ручных гранат (по одной гранате на взвод, со всеми мерами обеспечения безопасности метания гранат).
В дальнейшем занятия систематически продолжать во всякое время, свободное от боя.
4. Занятия проводить в масштабе отделений, показное метание
боевых ручных гранат - в масштабе взвода, а где возможно - в масштабе роты, под руководством командиров взводов и рот.
Все занятия проводить в непосредственной близости от окопов своих подразделений, тщательно маскируя людей от наблюдения с правого берега
р. Днепр, с воздуха. В подразделениях, занятия проводить не менее 10 часов.
5. Все свободное от занятий время напряженно работать
по развитию системы обороны, оборудовав временные и запасные позиции отделений, ходы сообщений, наблюдательные пункты.
6. Прекратить всякое движение по переднему краю и
по берегу р. Днепр. Все имеющиеся в оборонительных районах подразделений лодки сконцетрировать и взять под охрану часовых.
7. Соблюдать строгие меры маскировки людей в окопах и
часовых на берегу реки.
8. Командные пункты частей врыть в землю и тщательно замаскировать.
Недостаток технических средств связи восполнить увеличением подвижных средств, оборудовать запасные КП.»
Подписали: КОМАНДИР 296 СД КОМБРИГ ДМИТРИЕВ,
ВОЕНКОМ 296 СД СТ.БАТАЛЬОННЫЙ КОМИССАР МЕЛЬНИКОВ, НАЧ. ШТАБА 296СД ПОДПОЛКОВНИК ВОЗОВИК.
(Два пункта под №1– так в оригинале.)
Одновременно, комдив приказал командиру 966 полка
немедленно выслать команду, что бы перегнать на левый берег все лодки и катера с правого берега Днепра и рукавов дельты,
от Никольское до Лимана, собрав их в Алешки, Кардашинка, Голая пристань, Нв.Збурьевка.
То, что нельзя угнать, велено сжечь или затопить.
Срок исполнения – 16.00 19.8.41 г. Приказ датирован 19.8,
на нем приписка «Получен 18.8.41 г.»
Дивизия всё ещё продолжала находиться в двухполковом составе.
962 полк19 августа был на марше из Снигиревки, вместе с частями 18-й армии переправлялсячерез Днепр у Новые Каирыи
только к вечеру 20.8 воссоединился со своими.
Выдвижение дивизии на линию Казачьи Лагери, Алешки было
временной мерой. Не успели полки №964 и №966 толком обосноваться на новом рубеже,
как 19.8 последовал приказ по армии №00104/ОП, согласно которому 296 сд надлежало перейти на участок обороны Каховка - Казачьи Лагери.
При этом, участок фронта Казачьи Лагери, Алешки,
Нв. Збурьевка, приказывалось сдать кадровой 150 с.д, с сильной артиллерией.Сама дивизия была ещё за Днепром, подход ожидали в ближайшее время.
В эти дни дороги, ведущие к днепровским переправам
были забиты отступающими войсками 9 и 18 армий.
Противник, бросив главные свои силы на Днепропетровское направление, отступающих не преследовал.
Вначале основной поток боевой техники и войск 9
армии проходил у Херсона, через переправу Антоновка, там где теперь железнодорожный мост.
Переправа работала до последнего дня, прикрываемая орудийным огнём бронекатеров,даже когда в Херсоне шли уже уличные бои.
После 19 августа главную нагрузку приняла паромная переправа
Каховка – Берислав; здесь сходились несколько важных шоссейных дорог, сюда стекалась основная масса войск.
В Бериславе переправлялись большинство частей и
соединений 9-й армии, некоторые части 18-й армии. Эта переправа действовала дольше других.
Один паром не обеспечивал; поставили на перевозки ещё несколько барж с буксирами, и всё равно на правом берегу скапливалось много войск.
Дело осложнялось тем, что одновременно с военными
переправлялось население и эвакуирующиеся организации, а также массы скота.
Недоставало не только судов, но и причалов.
Сапёрные части армии срочно оборудовали два новых причала,
а Днепровское пароходство дополнительно выделило грузопассажирский пароход «Профсоюз» и две баржи.
Ещё 15 августа в Берислав прибыл отряд Дунайской
военной флотилии, под командованием Л.С. Шика: монитор «Мартынов» и пятерка бронекатеров старшего лейтенанта Н.А. Шатаева.
Катера с ходу включились в перевозку
войск на левый берег, а монитор «Мартынов» занял огневую позицию под левым берегом, хорошо замаскировавшись.
Моряки разместили на окраине Берислава,
на чердаке одного из домов корабельный корректировочный пост и установили телефонную связь с командным пунктом части,
временно стоящей на защите переправы.
Дело ускорили подошедшие от Антоновки суда.
Эту переправу жестоко бомбили, бывало что и по 15 раз на день, а единственной защитой были пулеметы бронекатеров.
Гибли люди, были потоплены 4 буксира,
но все войска были переправлены на левый берег. Переправлялись войска 9-й армии также переправами у Львово, Казацкое, Красный Бургун.
Последние подразделения 9-й армии были сняты с правого Днепровского берега 23 августа.
После отхода на левый берег и рокировок соединений,
произведенных штабом Южного фронта, по каким-то своим соображениям, в составе 9 армии остались 6
стрелковых дивизий: 30, 51, 74, 150, 176, 296.
Двум из них – 296 и 150, как указывалось выше,
приказано было стать непосредственно в оборону берега, остальные отводились на 20- 30 км в резерв и там, сильно поредевшие и потрепанныев боях соединения, утратившие за два месяца боёв до половины личного состава, вооружения и техники приводили себя в порядок: командиры дивизий и полков разыскивали свои, затерявшиеся в сумятице отступления подразделения, части тыла, отдельных бойцов и командиров; приводили к норме штатную численность боевых частей, развертывали ремонт боевой техники, вооружения и автотранспорта, пополняли боевые запасы,чистили тылы и обозы, принимали меры к обучению личного состава, общему повышению боеспособности своих частей.
А в обороне передовой линии по Днепру от Каховки и
до Днепро-Бугского лимана продолжала оставаться одна 296 дивизия
без одного полка и почти без артиллерии.
150 сд. всё задерживалась с переправой в КрасныйБургун
и не приняла оборону назначенного ей рубежа ни 19 августа, ни 20, ни днём 21, только к исходу 21смогла приступить к организации обороны.
Все эти дни ситуация была предельно опасной:
одна слабая 296 стрелковая дивизия просто не в состоянии была обеспечить полосу обороны, отведенную всей 9-й армии.
Немцы через перебежчиков знали, что делается на левом берегу
и воспользовались ситуацией.
21 августа,в тот самый день, когда прибывающие
подразделения 150 сд начали сменять на позициях подразделения 296 дивизии, а по 9-й армии издан был грозный приказ,
№00173: «Командирам дивизий … привести части в такое состояние, что бы всякие попытки врага проникнуть за Днепр
были решительно и с потерями для него пресечены…», группа противника до 100 человек с минометами из 124 полка,
немецкой 72 пехотной дивизии, ещё засветло высадилась на участке берега, именно напротив Антоновки,
который по приказу должен быть «особенно надёжно» прикрытым, и вела разведку на Раденское.
Только неготовность немцев к масштабному вторжению на
левый берег не позволила им создать плацдарм; десант к утру силами 469 полка 150 сд и при
участии бронекатеров Дунайской флотилии отброшен на правый берег,
но эпизод с высадкой высветил слабость оборонительных построений 9 Армии.
Последовала директива Ставки №001204 и офицеры штаба
Южного фронта, расследовавшие этот случай, к удивлению для себя обнаружили, что оборонительные работы по
берегу Днепра ведутся вялыми темпами, вместо оборудования развитой системы обороны фактически всё свелось к отрывке
местами окопов, система огня не организована, наблюдение за противоположным берегом не ведётся, разведка отсутствует начисто.
Штаб Южного фронта направил командующим 9
и 18 армий боевое распоряжение, которым указывалось на недостатки и определялись меры по их устранению.
В армиях принялись устранять недостатки....
21 августа296 сд. наконец заняла
новый отведенный ей рубеж и приступила к оборонительным работам.
В тот же день в Штарм9 пришло Боевое распоряжение
№082/ОП из штаба Южного фронта: «Командующий Южным фронтом ПРИКАЗАЛ, во что бы то ни стало удерживать за собой ТЕТ-ДЕ-ПОН
у БЕРИСЛАВ и ХЕРСОН. ХЕРСОН усилить стрелковым полком и артиллерийским дивизионом. … .»
Казалось бы, какой «удерживать»,
какой «усилить», какой - такой Херсон? Два дня как сдали противнику!
Но штафронт стал в позу: Ничего не знаю,
есть директива Ставки №001084 «… обороняясь по восточному берегу р. Днепр от Переволочна до устья и на тет-де-пон … Херсона, Берислава,
не допустить противника на восточный берег р. Днепр и прочно прикрыть … Херсон», надо выполнять.
То, что директива Ставки поступила уже после оставления Херсона, не было принято во внимание.
Ставка частенько не поспевала за событиями,
однако отменять свои директивы «наверху» не любили.
Не отменили и в этот раз, указав в жесткой форме на якобы имевшиеся возможности удержать Херсон.
Делать было нечего, командарм 9 Черевиченко
приказал готовить операцию по захвату Херсона. Наметили провести её в ночь с 24 на 25 августа.
Тем временем, 296 дивизия продолжала оборонительные работы.
В упомянутом выше приказе №00104, соединению ставилась задача:
«… Расположить в обороне один сп. в районе Каховка,
(иск.) Ключевая, Нв.Судаки; один сп. в районе (иск.) Британы, (иск.) Кринки, Нв. Лагери и один сп. сосредоточить
в районе х-ра Ярмаки, Сергеевский, Каменный.
Особо надежно прикрыть районы паромных
переправ у Берислав, у Казацкое и у евр. Кол. Львово, где создать оборонительные укрепления непосредственно у реки.
На остальных участках создать наблюдение и
прикрыть небольшими силами, имея несколько в глубине от реки сосредоточенные части для контрудара.
Промежуток между полками в районе Британы
обеспечить постоянными патрулями, возложив ответственность на специально выделенного среднего командира.
В районах переправ – Берислав, Казацкая, евр. Кол. Львово
и на сев. окр. Херсон оставить прикрытия силою от усиленной роты до батальона, задачей которых
является обеспечение района переправ с севера. …»
(Словесный оборот « (иск.)Британы…»,
понимать: вплоть до Британы, исключая последние)
В соответствии с этим, 964сп. с 3 батареей 813 АП
расположился для обороны в районе КАХОВКА.
Второй батальон полка, усиленный до четырёх рот за
счёт Третьего батальона, переправился в Берислав.
9-я его рота заняла группу курганов 2,5 км.
северо-восточнее БЕРИСЛАВ; 6-я рота - развилку дорог, 5 км. севернее БЕРИСЛАВ; 7 рота заняла КАЗАЦКОЕ,
4-я рота - во втором эшелоне батальона на северной окраине БЕРИСЛАВ.
3-й батальон в составе 5-й и 8-й рот
оставался на левом берегу, получив в оборону КАХОВКА, БЕРИСЛАВСКАЯ ПРИСТАНЬ, КЛЮЧЕВАЯ.
1-й батальон продолжал оставаться в резерве командира дивизии.
Штаб 964 полка– КАХОВКА.
В НЕЧАЯНАЯ и совхозе ПОБЕДА РЕВОЛЮЦИИ
заняли оборону в качестве пехотинцев артиллеристы 813 АП, из тех, кто не дождался пушек.
Штаб артполка своим местонахождением избрал
развилку дорог в 2 км.южнее КАХОВКА.
545 ОЗАД со своими зенитками стал на огневые
позиции в КОРСУНСКИЙ, КРИНКИ. Штаб дивизиона разместился в свх. ПОБЕДА РЕВОЛЮЦИИ.
966 сп. с 6 батареей 813 АП сосредотачивался
в р-не НВ.ЛАГЕРИ для занятия там обороны.
962 сп. сосредоточился в р-не х-ра ЯРМАКИ,
х-ра СЕРГЕЕВСКИЕ, КАМЕННЫЙ. Штаполк - х-ра ЯРМАКИ.
Штаб дивизии в хуторах СЕРГЕЕВСКИЕ.
Батальоны, роты, батареи снова принялись рыть окопы, щели,
ходы сообщения, строить блиндажи, укрытия для боевой техники, людей и лошадей, оборудовать огневые позиции стрелковых подразделений,
устраивать позиции артиллерии и минометчиков, организовывать систему наблюдения за противником, разведку,
систему артиллерийского огня, пристреливать цели, налаживать сторожевую службу, боевое охранение,
снабжение, прокладывать линии связи располагать штабы, тылы. Всё это надо сделать как можно быстрее, ибо противник ждать не любит.
Следующий день 22 августа ознаменовался сменой командования
дивизии.
Соединение принял генерал-майор Рыжов А.И,
бывший комендант Рыбницкого укрепрайона (УР№80). Вместе с Рыжовым пришел и новый военком дивизии полковой комиссар Коржан И.М.
Продолжение
Предыдущая часть
