Южный фронт
Пришло время сказать слово о К.М. Балакиреве. С.И. Кривошеин отзывается о нём, как грамотном, волевом командире, смелом в принимаемых решениях и обаятельном человеке, душой среди моряков, кто умел сочетать высокую культуру внешнего облика с несгибаемой волей, человеческую душевность и такт с высокой требовательностью.
Что ж, Константин Михайлович совсем неплохо для штабного офицера-моряка и для того времени, да с теми силами, которые ему были вверены, провёл сухопутное сражение в городских условиях. Он выполнил всё, что ему было поручено, отступил только после упорного боя с превосходящим противником и разве был другой выход? Отступил достойно, сумел вывести в условиях непрекращающегося боя всё вооружение и почти всех бойцов.
После расформирования Дунайской военной флотилии в Керчи, в ноябре 41 года, капитан 3 ранга К.М. Балакирев командовал отрядом сторожевых кораблей Ладожской военной флотилии, показал себя и там волевым смелым человеком. Перенёс тяжелое ранение. Будучи капитаном 2 ранга, в 1943 году получил назначение начальником штаба вновь созданной Днепровской военной флотилии и с ней, уже капитаном 1 ранга, вошёл в Берлин. Вскоре после окончания войны К.М. Балакиреву присвоили звание контр-адмирала.
Был это человек видный, по словам комфлотилией В.В.Григорьева – «загорелое обветренное лицо, грудь колесом, мощная, почти квадратная фигура здоровяка-крепыша, которому всё нипочём».
Адмиралы Левченко и Абрамов не ошиблись, поручив именно ему такое дело.
Итак, 19 августа, примерно в 18-00 часов, Херсон был полностью занят немцами.
В тот день 962 полк был на марше от Снигиревки к Днепру. Боевым распоряжением №66 по 18 армии ему предстояло переправиться у Новые Каиры и сосредоточиться в районе Верхняя Торгаевка, Малая Благовещенка, Нижняя Торгаевка. Создалось положение, когда его считали своей частью и 18-я и 9-я армии.
Он присутствовал в сводках штабов обоих армий. Однако, день – два и командование Южного фронта навело порядок, разграничило полосы обороны левого берега Днепра между 9-й и 18-й армиями, а 962 стрелковый полк вернулся в 9-ю армию.
Тем временем войска 9-й армии, по мере подхода, переправлялись на левый берег. К переправам Антоновки, Львова, Казацкого, Берислава стекались сильно поредевшие и потрепанные в боях дивизии, утратившие половину личного состава, вооружения и техники. Переправившиеся на левый берег части приводили себя в порядок: командиры дивизий и полков разыскивали свои, затерявшиеся в сумятице отступления подразделения и части тыла, отдельных бойцов и командиров, приводили к норме штатную численность боевых частей, развертывали ремонт боевой техники, вооружения и автотранспорта, пополняли боевые запасы в частях и тыловых органах, чистили тылы и обозы, принимали меры к обучению личного состава, общему повышению боеспособности своих частей. По мере прибытия войск менялась расстановка стоявших в обороне частей.
296 дивизия по приходу из Геническа стояла в обороне левого берега Днепра; её 964 стрелковый полк занимался подготовкой Каховского оборонительного рубежа (Берислав – Британы), а 966 стрелковый полк занимался тем же в северозападной окрестности Херсона, в Казаны, Саги, Алешки. Штаб дивизии размещался в Червоной Культуре.
18 августа дивизию двумя полками (964 и 966) сдвинули на оборону участка Казачьи Лагери, Алешки, где она и простояла до 20.08 включительно. 20 августа 962 полк воссоединился с дивизией и 296 стрелковая, будучи уже в полном составе, приняла в оборону участок, включающий Каховка и дальше на юг, вплоть до Казачьи Лагери.
Приняла оборону – значит принялась рыть окопы, щели, ходы сообщения, строить блиндажи, укрытия для боевой техники, людей и лошадей, оборудовать огневые позиции стрелковых подразделений, устраивать позиции артиллерии и минометчиков, организовывать систему наблюдения за противником, разведку, систему артиллерийского огня, пристреливать цели, налаживать сторожевую службу, боевое охранение, снабжение, прокладывать линии связи располагать штабы, тылы. Всё это надо сделать как можно быстрее, ибо противник ждать не любит. Увы, из этого всего мало что было сделано, потому что на этом участке дивизия простояла тоже недолго, но об этом чуть позже.
Тем временем, продолжалась переправа войск через Днепр. 19 августа, уже под прикрытием артиллерийского огня бронекатеров, закончила работу переправа у Антоновки, через которую, начиная с 8 августа, проходил основной поток боевой техники 9 армии. Освободившиеся суда перебросили к Бериславу.
Паромная переправа Каховка – Берислав испытывала наибольшее напряжение: к ней сходились несколько важных шоссейных дороги сюда стекалась главная масса войск. Тут переправлялись большинство частей и соединений 9-й армии, а также некоторые части , входившие в 18-ю армию. Эта переправа действовала дольше других. Одного парома не хватало; поставили на перевозки ещё несколько барж с буксирами, и всё равно на правом берегу скапливалось много войск. Нехватало не только судов, но и причалов. Сапёрные части армии срочно оборудовали два новых причала, а Днепровское пароходство дополнительно выделило грузопассажирский пароход «Профсоюз» и две баржи. С рассветом 15 августа в Берислав прибыл отряд Дунайской военной флотилии, под командованием Л.С. Шика – пять бронекатеров и монитор «Мартынов».
Катера с ходу включились в перевозку войск на левый берег, а монитор «Мартынов» занял огневую позицию под левым берегом, хорошо замаскировавшись. Моряки разместили на окраине Берислава, на чердаке одного из домов корабельный корректировочный пост и установили телефонную связь с командным пунктом полка 30 стрелковой дивизии, временно стоявшего на защите переправы. 19 августа подошли суда, завершившие перевозки у Антоновки и дело значительно улучшилось.Эту переправу жестоко бомбили, бывало что и по 15 раз на день, а единственной защитой были зенитные пулеметы бронекатеров. Гибли люди, были потоплены 4 буксира, но все войска были переправлены на левый берег. Последние подразделения 9-й армии были сняты с правого Днепровского берега 23 августа.
Дивизии занимали отведенные им участки обороны вдоль Днепра. 9 армии надлежало оборонять восточный берег Днепра от морского устья до Каховки включительно. Выше по Днепру, от Каховки до Нижнего Рогачика, держала фронт 18 армия.
Для непосредственной обороны берега,на всём его протяжении, командование 9 армии назначило уже расположившуюся тут 296 стрелковую дивизию и одну из ветеранских -150 стрелковую дивизию. Они должны были расставить свои полки так, что бы «особенно надежно» прикрыть районы переправ против Херсона, Антоновки, Берислава, Казацкая и еврейской колонии Львово, где создать оборонительные укрепления непосредственно у реки. На остальных участках, где непроходимые плавни или отсутствие съезда с высокого берега не давали возможности организовать переправу, приказывалось создать наблюдение и прикрыть небольшими силами, имея несколько в глубине от реки сосредоточенные резервы для контрударов. На отдельных участках предусматривались постоянные патрули.
Остальные 4 дивизии 9 армии располагались на удалении до 25 – 30км. от реки в качестве резервов. Это было откровенно слабое оборонительное построение. Растянув две дивизии на 150 километров и удалив остальные на расстояние дневного перехода, штаб армии предоставил противнику возможность выбрать самое слабое место, форсировать без особых трудностей реку и создать плацдарм, причём, резервы, что бы оказать ему противодействие, могли бы прибыть нескоро. Да и резервы эти не могли быть очень уж сильными, поскольку и сами дивизии, переправившиеся на левый берег были изрядно потрёпаны, потеряли от 50 до 60% рядового состава, большую часть станковых пулемётов, так что на стрелковую роту нередко приходился только один «максим»; ручных пулеметов оставалось около трети от штатного их числа, орудий – меньше половины. Из бронетехники на всю армию имелось 9 бронемашин (в штабах) и одна танкетка. Можно ещё упомянуть о наличии в армии 6 мотоциклов.
Немцы через перебежчиков знали, что делается на левом берегу, довольно быстро разобрались в оборонительных построениях 9-й армии и воспользовались их слабостью. 21 августа,в тот самый день, когда по 9-й армии издан был грозный приказ №00173: «Командирам дивизий … привести части в такое состояние, что бы всякие попытки врага проникнуть за Днепр были решительно и с потерями для него пресечены…», группа противника до 100 человек из 124 полка, немецкой 72 пехотной дивизии, совершенно беспрепятственно высадилась ещё засветло на участке берега, именно напротив Антоновки, который по приказу должен быть «особенно надёжно» прикрытым, и вела разведку на Раденское. Только лишь неготовность немцев к масштабному вторжению на левый берег (отсутствие достаточного количества войск и переправочных средств), удержала их от создания плацдарма. Десант к утру 22 августа был отброшен на правый берег, тем не менее, эпизод с высадкой высветил крайнюю слабость советской обороны на этом участке, практически полное её отсутствие.
Последовала директива Ставки №001204 и штаб фронта, вынужденный расследовать этот случай, к удивлению для себя обнаружил, что оборонительные работы по берегу Днепра ведутся вялыми темпами, вместо оборудования развитой системы обороны фактически всё свелось к отрывке местами окопов, система огня не организована, наблюдение за противоположным берегом не велось, разведка отсутствовала начисто. Два месяца войны, два месяца тяжелых потерь и поражений ничему не научили армейских командиров всех уровней. Безответственность, халатность в штабах от фронтового до батальонного и расхлябанность в боевых частях царили в армиях фронта. 24 августа штаб Южного фронта направил командующим армиям боевое распоряжение, которым определялись меры по устранению недостатков. В армиях принялись устранять недостатки...
К 26 августа система обороны левого берега перестроили, она приобрела более осмысленный вид. Однако, обратим внимание: целую неделю соединения и части 9 армии потратили на бесконечные и малопонятные перестановки вместо того, что бы заниматься строительством обороны. Такое впечатление, что у начштаба армииБодинаопределенного плана на оборону не было и расстанавливал он войска как бог на душу положит.
Окончательно все шесть дивизий 9 армии расположились в обороне следующим образом:
74 стрелковая дивизия заняла оборону по левому берегу Днепра от Ключевая до Кринки, где оставалась до 30.08. Дивизия пополнилась до 7571 чел, при 47 орудиях калибра 76 и выше, 10 сорокапяток, 11 миномётах, 35 станковых и 164 ручных пулеметах.
176 стрелковая дивизия располагалась Нв.Украинка, Вольное Запорожье, где оставалась до 26 августа. Позже, в связи с отправкой 296 дивизии на Бериславский плацдарм, 176 дивизии приказано было занять положение: 404 стрелковый полк – Каховка; 389 стр. полк – Малая Каховка, 591 стр. полк – Червона Культура, 380 гаубичный артполк – на огневой позиции 1 километр южнее Малая Каховка, 300 артполк – на огневой позиции южнее Каховки. Дивизия пополнилась до 6351 чел. при 40 орудияхкалибра 76 и выше, 16 сорокапяток, 24 миномётах, 41 станковых и 239 ручных пулеметах. Штаб дивизии расположился в Коробки.
150 стрелковая дивизия, занимала рубеж Казачьи Лагери, Алешки, штаб – в хуторе Саги(южн) и стояла на рубеже до 30.08. С получением пополнения, численность еёсоставила 6958 чел. при 41 орудиикалибра 76 и выше,18 сорокапяток, 28 миномётах, 34 станковых и 233 ручных пулеметах.
30 стрелковая дивизия по 30.08 включительно стояла в обороне левого берега на участке Горностаевка, Екатериновка. Дивизия пополнилась до 8493 человек, при 22 орудиях калибра 76 и выше, 35 миномётах, 30 станковых и 131 ручных пулеметах. Противотанковых орудий не имела.
51 стрелковая дивизия заняла оборону на участке Алешки (Цюрупинск) (иск.) – Бузовый и стояла там до 30.08 включительно. Дивизия пополнилась до 8086 чел. и имела 37 орудий, калибра 76 и выше, 24 сорокапятки, 25 миномётов, 42 станковых и 233 ручных пулемета.
Что касается 296 дивизии, ей было приказано совместно с 266 корпусным артиллерийским полком «прочно оборонять р-н Берислав, Каховка, Казацкая, для чего выдвинуть не менее двух стрелковых полков р-н Берислав, имея один стрелковый полк в р-не переправ Каховка для обороны левого берега р. Днепр. На случай отхода главных сил за р. Днепр подготовить рубеж по южному берегу реки на участке Любимовка, Каховка, исключая Ключевая. Штадив – Червоная Культура.
Новое построение частей позволило организовать более плотные оборонительные порядки, и надёжнее прикрыть левый днепровский берег от высадок противника. Командование армии могло оказывать дивизиям поддержку артиллерийским огнём крупного калибра: оно имело в своём распоряжении два корпусных артиллерийских полка: №266 (25 орудий калибра 122мм.- 152мм.) и №648 (29 гаубиц калибром 152мм.), а также отдельный зенитный артиллерийский дивизион №268 (9 зениток, калибром 76мм).
Всё было бы ничего, если бы не сомнительная затея с обороной Берислава и Казацкой, находящихся на «немецком» берегу. Можно было наперед сказать, что немцы сбросят наши части в Днепр, да ещё и постараются прорваться на их плечах на левый берег. Стоит посмотреть, как возникла эта затея.
Так уж получилось, что в тот же день и час, как пал Херсон, именно 19 августа в 18-00 часов, Ставка оперативной директивой №001084 поставила задачу Южному фронту: …«обороняясь по восточному берегу р. Днепр от Переволочна до устья и на тет-де-понах у Днепропетровска, Херсона, Берислава, не допустить противника на восточный берег р. Днепр и прочно прикрыть Днепропетровск, Запорожье, Херсон».(тет-де-пон в переводе с фр. - предмостное укрепление)
В штабе Южного фронта директива вызвала шок. За одну только неделю сдали, и не от хорошей ведь жизни, Николаев, Кировоград, Кривой Рог, Никополь, Запорожский плацдарм; на Херсон сил просто не оставалось, а теперь выходило взять Херсон обратно, да ещё и прочно прикрыть. У командующего фронтом для обороны левого берега на счету был каждый поредевший батальон, да что там – каждая рота, а тут такая директива. Теперь объясняй, не объясняй - наверху директиву не отменят. Там всегда правы.
Всё-таки штаб фронта предпринял попытку добиться отмены директивы и оправдаться за сдачу Херсона, указывая в сторону моряков, на что немедленно последовала очередная директива Ставки №001204 от 22.08.41г. Там, в частности, было: «Вместо обороны Херсона силами стрелкового полка 296 стрелковой дивизии, о чём доносилось неоднократно, этот пункт оборонялся моряками и через него в порядке отхода проследовал батальон 348 стрелкового полка, в результате город был сдан противнику без упорной обороны пехоты, несмотря на наличие у Берислава двух стрелковых полков».
То есть, командование фронта обвинялось в ложных донесениях в Ставку и непринятии мер по защите Херсона. Соответствовали обе директивы реальному положению дел или не соответствовали, не имело теперь никакого значения: содержание второй директивы уже позволяло отдать под суд командиров Южного фронта.
Делать было нечего, в тот же день, 22 августа, да наверное и в тот же самый час, как была получена последняя директива, Тюленев отдал приказ командующему 9-й армией Черевиченко на проведение операции по освобождению Херсона.
Позже, в итоговой оперсводке от 31.8.41г. штаба Южного фронта было:
«24.08. нашими частями была предпринята частная попытка по овладению Херсон. Для этой цели было создано 4 группы, каждая силою до батальона. Операцию должна была поддерживать Дунайская военная флотилия. Одна из групп, переправившись через р. Днепр, попала под сильный огонь противника и была вынуждена отойти. В целом операция успеха не имела».
При попытке форсирования Днепра погибли 13 и ранены 37 человек, все из 51-й стрелковой дивизии. Вот кого наказали за генеральские грехи, за неразбериху в Ставке. Да это хорошо ещё, что в самом начале «операция успеха не имела», иначе положили бы там половину армии, разрушили город, а немцы бы и город не отдали, да ещё бы и на левый берег прорвались. Не могла, не в состоянии была наша побиваемая армия брать города в те тяжкие летние и осенние месяцы 41 года.
Однако, в директиве Ставки было ещё и требование: « … прочно удерживать… тет-де-пон у Берислав…». И кто бы сомневался, что после истории с Херсоном у комфронта Тюленева и командарма -9 Черевиченко был иной выход, кроме как выполнять директиву. Так появился приказ по 9-й армии, которым 296 стрелковая дивизия совместно с 266 корпусным артиллерийским полком обязывались «прочно оборонять район Берислав, Каховка, Казацкая, для чего выдвинуть не менее двух стрелковых полков район Берислав и занять тет-де-пон на линии Курганов 4-5км севернее, северо-западнее и западнее Берислав, имея один стрелковый полк в районе переправ Каховка для обороны левого берега р. Днепр. Предусматривалось на случай отхода главных сил за р.Днепр подготовить рубеж по южному берегу реки на участке Любимовка, Каховка, (иск.) Ключевая. Место для штаба дивизии определили в Червона Культура. В дивизии сменился командир. Комбрига Дмитриева заменил генерал-майор Рыжов, бывший командир 80 Укрепрайона.
Понесший потери 962 полк пополнили обстрелянными бойцами укрепрайона. Кроме того, 296 дивизия наконец получила артиллерийский полк, это был 183 артполк из состава того же 80 Укрепрайона.хотя и неполного состава(13 орудий). Обеспечивать сообщение войск через реку обязали 121-й Отдельный мотоинженерный батальон армейского подчинения. И пока ещё правый берег был в наших руках, 296 дивизия, исполняя данный ей приказ, начала переправляться на правый берег.
Ещё работал паром (баржа с буксиром).Вначале на правый берег высадились два батальона 962 стрелкового полка занять Берислав, Казацкая и усиленной стрелковой ротой - Красный Бургун. После того как они закрепились, начала переправляться артиллерия: батарея 183 артиллерийского полка -4 пушки калибром 76мм, батарея 266 корпусного артполка – 6 гаубиц калибром 122мм.
Между тем противник не заставил себя долго ждать. К Бериславу выдвигалась 22-я немецкая пехотная дивизия, имея в авангарде моторизованныйразведбатальон (мотоциклисты, пехота на бронетранспортерах и грузовиках, несколько противотанковых пушек), усиленный ротой противотанкового истребительного батальона, ротой сапёров и несколькими мобильными зенитными установками. Во второй половине дня 24 августа произошло несколько столкновений подразделений 962 стрелкового полка с немецкимразведбатом.
В ходе одного из них попались в засаду нашим бойцам и были захвачены в целости и сохранности грузовик, две противотанковые пушки со всем боезапасом и 13 пленных (расчёты орудий?). Начало было как будто неплохое. Но стрелковая рота, оборонявшая Красный Бургун, не выдержала давления противника, к исходу дня отошла и присоединилась к батальону в Казацкая. В боевом донесении новый командир 962 полка Т.Д. Гулевских, в общем, правильно оценил силы противника: «до батальона, усиленного пятью танками» (видимо, за них были приняты полугусеничные бронетранспортеры).
У командования дивизией не могло быть сомнения, что перед ними была лишь разведка и следует ожидать более сильного нападения. Поэтому, комдив приказал ускорить переброску войск на плацдарм и наступившей ночью в Берислав были переброшены и 964 стрелковый полк в полном составе и оставшаяся часть 183 артиллерийского полка. За ночь подтянул свои силы и противник: к Бериславу на грузовиках прибыл 16-й пехотный полк с дивизионом артиллерии. С утра 25 августа противник при поддержке артиллерии и авиации повёл атаки с разных направлений по всему десятикилометровому периметру обороны Берислава, методически наращивая силу ударов.
Немецкая авиация бомбила позиции русской артиллерии в Бериславе и на левом берегу Днепра. Наступала немецкая 22-я пехотная дивизия, известная по боям во Франции. Наступала согласно уставу. Всё начиналось у немцев с разведки местности и противника. Как правило, проводилась разведка боем. Выявлялись силы противника, система его огня, построение обороны и её слабые стороны (стыки подразделений, фланги, разрывы в оборонительных порядках), а также особенности местности, позволяющие скрытно приблизиться и неожиданно атаковать или обойти обороняющихся. Одновременно налаживалась система огня своей артиллерии.
Артиллерийские батареи расставлялись таким образом, что бы каждая могла накрыть своим огнём любую точку в расположении противника и всем вместе сосредоточить огонь по одной цели. Артиллерийские наблюдательные пункты в обязательном порядке находились в передовых окопах пехоты; имели проводную и радиосвязь со всеми батареями и могли вызвать и корректировать огонь любой из них и всех вместе. В случае необходимости в воздух поднимался самолёт- корректировщик. С его помощью представлялась возможность поражать цели и за пределами прямой видимости наземных артиллерийских наблюдателей: тылы противника, его артиллерию, подходящие резервы и т.д. Немецкая артиллерия точностью и результативностью стрельбы в начальный период войны превосходила артиллерию Красной армии, благодаря лучшей организации огня, лучшей теоретической и практической подготовки расчётов, более качественным боеприпасам (дававшим при стрельбе меньший разброс) и более совершенным оптическим приборам (прицелы, дальномеры, стереотрубы).
Артиллерийская подготовка немецкой артиллерии перед атакой пехоты представляла собой короткий, минут на 15-30, огневой шквал. Пока длилась артиллерийская подготовка, немецкая пехота успевала выдвинуться на исходный рубеж, развернуться в цепь (расстояние между стрелками 4-5 метров) и как только орудия замолкали или переносили огонь на следующие цели, начинала атаку.Пехотинцы на ходу вели огонь по обороняющимся из карабинов и ручных пулеметов (четыре пулемёта на взвод), а стрелять немцы умели.
Выше уже говорилось, что в германской армии для огневой подготовки пехотинца боеприпасов не жалели. В атаке нередко участвовали и станковые пулемёты, скорострельные, лёгкие (в два раза легче «максима»), они применялись для подавления оживших огневых точек и стрелкового огня из траншей. При необходимости наступающую цепь могли сопровождать, расчищая ей путь орудийными залпами, лёгкие короткоствольные пехотные пушки, калибра 75мм.
Таких пехотных орудий, весом менее 500 кг, совмещающих достоинства пушки и гаубицы, наша армия не имела до конца войны. Наши полковые пушки были в два раза тяжелее и могли вести только настильную стрельбу. У немцев пехотный полк имел шесть лёгких орудий калибром 75мм и два тяжелые пехотные орудия, калибром 150мм. Это была сила. Для сопровождения пехоты в бою могли также использоваться противотанковые пушки калибра 37 -51мм.
Немцы были настойчивы и последовательны в атаке, в лоб атаковали редко, всегда стремились прорывать оборону в её наиболее слабом месте ...
До рукопашной дело доходило нечасто; гораздо чаще обороняющиеся не выдерживали огневого воздействия атакующих и только оказывался подавленным последний их пулемёт, или прекращала стрелять своя артиллерия, отходили: с одними винтовками образца 1891/30 годов, да с умением красноармейцев стрелять, делать было нечего.
Немцы были настойчивы и последовательны в атаке, в лоб атаковали редко, всегда стремились прорывать оборону в её наиболее слабом месте, не упускали возможности обойти фланги противника, просочиться в тыл, вызвать панику и вынудить к отступлению. Это у них было отработано. Если что и могло в начальный период войны серьёзно помешать атаке немецкой пехоты, так это русская артиллерия.
При всех своих недостатках, засыпать градом снарядов атакующих и тем самым решительно помочь своей пехоте отбить атаку она была способна в любых условиях, были бы снаряды. На ней, собственно, всё и держалось. Если наша пехота в той войне несла главные свои потери от огня немецких пулемётов, то главные потери немецкой пехоте причинил именно огонь русской артиллерии.
Она и являлась первой целью немецкой авиации, за ней охотились немецкие контрбатарейные дивизионы и перед наступлением одной из главных забот немецких командиров была нейтрализация артиллерии обороняющихся. И если им это удавалось, всей вышеописанной системе действия в наступлении немецкой пехоты,в общем простой и шаблонной, стрелковые подразделения РККА ничего не могли противопоставить, по крайней мере в первые полтора года войны.
Ничего не смогли противопоставить противнику и новобранцы 296 дивизии. У них была артиллерийская поддержка в лице двух батарей полковых пушек, батарей 183 артполка, гаубичной батареи 266 корпусного полка и они держались, пока стреляли пушки.Но позиции артиллерии с утра находились под непрерывным обстрелом немецких батарей, бомбились авиацией. Особенно доставалось 183 артполку.
Он, видимо, не успел подготовить себе позиции и как следует замаскироваться. Командир артполка майор Коломенский Я.В. погиб. Назначенный на его место старший лейтенант Харин Н.Т. погиб, числится пропавшим без вести. В артполку погибли все командиры батарей, два командира дивизиона, комиссар дивизиона, командиры всех огневых взводов, ещё ряд офицеров и политруков. Словом, нейтрализовать артиллерийский полк немцам вполне удалось. Батареи стрелковых полков потеряли меньше, видно успели как следует зарыться в землю и получше замаскироваться. Из артиллерийских командиров лишь в 964 полку погибли командир батареи и начарт полка. Меньше всех пострадала гаубичная батарея корпусного артполка, расположившаяся прямо в городе, среди строений: сказался опыт, как- никак артполк участвовал в войне с первых дней.
Огня оставшихся орудий для защиты плацдарма может быть и хватило бы, если бы была организована система огня. Но это было и сложно, и со связью плохо, и по времени не выходило, так что батальоны 962 и 964 полков под минометным и артиллерийским огнём неприятеля, под натиском его пехоты, оставаясь без артиллерийской поддержки то на одном, то на другом участке, отходили и отходили, а ближе к вечеру были совершенно оттеснены к окраине города.
Не удалось им зацепиться и за противотанковый ров, полукольцом опоясывающий город. Вряд ли можно было ожидать чего-то иного от наспех сколоченной и слабо вооруженной дивизии в первом бою. Она показала себя не худшей из ряда вновь сформированных, если вспомнить Харьковскую 223-ю дивизию, но удержать позиции была не в силах.
